ЛЕКАРСТВО ПРОТИВ РАКА

Уникальный препарат для лечения сразу трех видов раковых заболеваний разрабатывается на Ставрополье

Причем речь об одном из самых агрессивных видов - глиобластоме, а также меланоме и карциноме легкого. То, что наши ученые-химики под руководством А. В. Аксенова работают над этим, было известно давно, и вот теперь есть результаты, о которых уже можно говорить громко.

«Они делают будущие лекарства, - рассказывает заместитель директора по научной работе, кандидат физико-математических наук Института математики и естественных наук СКФУ Станислав Куникин. - У Александра Викторовича принцип - он воспитывает смену фактически с первого курса. В лабораторию химии у студентов всегда конкурс. Они приходят работать сюда, потому что в 21-м веке химия развивается очень активно, ведь без нее не может быть успехов в медицине. Я помню этих ребят с 1 курса, на 2-м они пришли уже сюда, а сейчас кто-то из них заканчивает магистратуру, а кто-то на следующей неделе защищает кандидатскую. Это со стороны кажется, что процесс сжатый, но на самом деле он непрерывный. В прошлом году были защиты кандидатских диссертиций, в этом и докторские есть. Так что работа идет. Лаборатория органической химии - фактически его детище. Он организатор многих мероприятий в области органической химии и широко известен не только в России, но и в мире. Конечно, он работает не один - современная наука ведь не делается отдельными персоналиями. Если провести ретроспективу на несколько десятилетий назад, мы знаем Эйнштейна, Резерфорда, Бора, других знаменитых химиков, а сейчас наука - это большие коллективы. Профессор Аксенов и его лаборатория синтезируют вещества, другие проводят анализ их лекарственной применимости. Наука одиночек закончилась».

Телефон заведующего кафедрой химии СКФУ, профессора Александра Аксенова не умолкает, а сам он живет в режиме нон-стоп - исследования, конференции, поездки, журналисты. Александр Аксенов - известный ученый, основатель научной школы химиков-органиков в нашем городе. В его лаборатории в СКФУ кипит работа - идет подготовка к защите диссертаций, лаборанты колдуют над колбами.

Да и кабинет профессора, как и сам его хозяин, очень колоритет - заставлен сложным оборудованием, название которого человеку непосвященному крайне сложно даже произнести. В холодильнике вместо бутербродов стройными рядами стоят баночки, сосуды, колбочки с разными субстанциями и прочие радости химика, а на столе на кипе бумаг и журналов лежит молекулярная модель атома. И вот среди всей этой красоты нас встречает жизнерадостный и позитивный профессор Аксенов.

«Я вообще не понимаю, с чего такой ажиотаж, - говорит он. - Это пока одна из субстанций для химиотерапии. Если раньше мы делали опыты на клетках, то сейчас сделали удачные эксперименты на животных. Некоторые вещества казались очень хорошими на клетках, была очень большая активность, но оказалось, что на животных они не очень хорошо себя ведут, потому что очень быстро выводятся из организма. А те, которые казались похуже, оказались эффективнее. Мы решали задачу удержать вещество дольше в организме, чтобы оно успело оказать полезное воздействие. И немного пришлось модифицировать структуру. Вещество имеет название АКС-238, это значит, мы испытали 238 веществ из этой серии».

Серьезно работать над этим ставропольские ученые начали в 2011 году. Работавший в Техасском университете ученик Александра Викторовича предложил провести испытания веществ, сделанных в ставропольской лаборатории, для совместной статьи. Восемь веществ уже стояли на полке, но цифра 8 не понравилась профессору, и сделали еще одно, девятое. Именно оно и оказалось самым удачным. Аналоги этих веществ были интересны тем, что такие структуры применялись для местной анестетики.

«Мы регулярно отсылали вещества на испытания, - рассказывает профессор. - Их проводят в Америке наши коллеги. С нас химическая часть, с них биологическая, испытания на животных проводим в Бразилии. Наши зарубежные коллеги разобрались в механизме, как действует вещество. У нас основной упор был на глиобластому - сейчас нет никакого эффективного средства от этого вида рака. Они сделали упор на меланому».

Для борьбы с глиобластомой открытие ставропольских ученых - сенсация. Важно, что при воздействии вещества происходит дифференциация пораженных клеток, нейроны оживают. То есть клетка, зараженная раком, начинает восстанавливаться, это ее свойство и называется дифференциацией.

Александр Викторович показывает на мониторе компьютера зараженные клетки, ткань взята у человека, больного глиобластомой.

«Часть больных клеток не обрабатывали АКС-238, часть обрабатывали. Там, где было воздействие, через 16 дней нейроны ожили. Через 33 дня выросли аксоны, восстановились нейронные связи, то есть ткань мозга восстановилась. Это вообще редкая вещь, когда происходит дифференциация. Чем это лучше гибели больных клеток? Смотрите, мы убили в головном мозге опухоль, все эффективно, все хорошо. Но опухоль расположена так, что ее невозможно удалить, не затронув мозг. И дальше - опухоль мертва, но человек умрет от менингита».

Как вообще это получилось - изначально было целью найти лечение от рака или так произошло уже в процессе работы над веществом?

«Ученый вообще играет в игрушки, - смеется Александр Викторович. - Работаешь над одним, а получается в итоге другое. Это как лего или паззлы складывать, только в колбе. Вот так в химии получаются новые вещества. Затем нужно проверить, какими они обладают свойствами. Одно из главных направлений в науке - медицинская химия, то есть применение того, что делает органическая химия. Так получилось, аспирант американский забыл помыть колбы после испытания. Через три дня заметили, что у нейронов начали аксончики прорастать. Когда-то точно так же Флеминг забыл чашку Петри и получил пенициллин. Или случайно испытывали один сердечно-сосудистый препарат, а открыли виагру. Так что это достаточно частое явление».

До того чтобы открытие ставропольских ученых стало полноценным лекарством, нужно еще два-три года испытаний. К тому же немаловажно, как будет идти финансирование. Если патент выкупит инвестор, то дальнейшее будет зависеть только от него и его финансовых возможностей. Еще вопрос, где будут проходить клинические испытания... Вот поэтому говорить о лекарстве от рака пока рано.

Как говорит профессор, есть лекарства, которые 30 лет разрабатывались, а есть, которые за восемь. Фонды поддерживают - и государственные, и негосударственные, РФФИ, Российский научный фонд, так что финансирование есть. Однако совсем не факт, что наше государство сможет полностью потянуть такие суммы, ведь стоимость полной разработки одного лекарства - около полутора миллиардов долларов. Причем его конечная эффективность неизвестна. Ведь в науке так: если повезет, то одно из 20 000 веществ становится препаратом. Испытал 20 000 - получил сто так называемых хитов с хорошей активностью на клетках. На животных испытал - хорошо если останется три. Они попадают в клинические испытания. И если одно из них останется, то это успех. Хочется верить в него, тем более что глиобластома - это, можно сказать, пустой рынок, то есть эффективной химиотерапии практически нет.

Насколько доступен будет препарат при выходе его на рынок, всем ли будет по карману? Это очень важный вопрос, потому что такой препарат крайне необходим - глиобластома очень агрессивная опухоль и чаще всего счет идет на месяцы и недели. К тому же пока неизвестно, сколько затратит инвестор на его производство, и конечно же, он захочет эти деньги вернуть. Александр Викторович утверждает, что делается препарат довольно просто, поэтому с точки зрения себестоимости он не будет дорогим.

«Я не могу не поблагодарить руководство СКФУ, - говорит А.В. Аксенов. - Оно оснастило кафедру до уровня лучших лабораторий и России, и мира. У нас есть все, что надо химику-органику из того, что есть в мире. И сейчас еще обещают дооснастить. Часть своих студентов после бакалавриата отправляем в РУДН, некоторые потом возвращаются. Наши выпускники спокойно поступают в магистратуру Московского университета. По химии у нас уровень не хуже, чем в столичных вузах, правда, развита только органическая химия. Мало того, мы проводим анализ веществ и для американских вузов - у нас есть некоторые приборы, которые там не у всех есть. У нас на кафедре работают восемь докторов наук и 16 кандидатов, работает американский профессор. И каждый год выдающихся ученых с мировым именем приглашаем почитать у нас лекции. Иварс Калвиньш, известный латвийский химик, наш друг, создатель милдроната, бывает у нас. Валерий Фокин - очень крупный ученый, дважды номинировавшийся на Нобелевскую премию, читал у нас курс лекций. В 90-х мы потеряли огромное количество молодых ученых, целое поколение, они создали свои школы за рубежом. Я попытался собрать людей, которые там работали или стажировались. Хочу, чтобы те, кто работал в лучших научных школах, преподавали у нас. И нам надо людей отправлять туда в аспирантуру, но как сделать так, чтобы они оттуда возвращались?»

Как вернулся когда-то он сам. Александр Викторович родился и вырос в Ставрополе, но образование получал в Москве - закончил МХТИ (РХТУ) им. Д.И. Менделеева, там же защитил кандидатскую и позже докторскую диссертации. Были и зарубежные стажировки. Первые два года работы здесь были самыми сложными - настолько, что сам себе задавал вопрос - зачем? Но благодаря его усилиям органическая химия как наука в Ставрополе вышла не только на российский, но и мировой уровень. Сейчас уже его старший сын защищает докторскую диссертацию и имеет вдвое больше публикаций в мировых научных изданиях, чем отец. Младший пока с кандидатской степенью, но предполагаем, что в семье, где оба родителя и старший брат - доктора наук, он тоже будет стремиться к тем же высотам. Так что уже можно говорить о династии Аксеновых.

Профессор Аксенов рассказал и о том, над чем сейчас работает его коллектив. Не имеем права открывать все секреты, но совершенно точно можно сказать: менее чем через год мы снова услышим об очередных открытиях ставропольских ученых кафедры органической химии СКФУ. Так что ждем.

Марина АПЛЕМАХ.